ГЛАВА VII
БОЕВЫЕ ДЕЙСТВИЯ 12-13 ДЕКАБРЯ. БОИ ПРИ НАСЕЛЬСКЕ  И ЛОПАЧИНО

Наполеон в Польше, "Донесение" - художник Ян Хельминский
Неожиданно сильный отпор, который получили французы в первых столкновениях с русскими авангардами на реке Вкре, может быть и удивил Наполеона, но не повлиял ни на его планы, ни на наступление Великой Армии. Разве что потребовалось внести в них некоторые изменения тактического характера и считаться с суровой реальностью польского театра военных действий. Кавалерии, на которую так рассчитывал Наполеон, до сих пор не выпало и шанса показать свою силу. Готовясь к наступлению на Чарново, которое и было взято в ночь с 11 на 12 декабря, Император, помимо корпуса Даву, подтянул сюда несколько кавалерийских бригад: Бомона, Беккера, гвардейскую - Нансутти. Пришлось спешно ставить им новые задачи и хоть как-то упорядочить огромный людской муравейник, пеших и конных у недавнего поля боя, которое накануне так дорого уступил Остерман-Толстой, отошедший в Насельск, куда он добрался только в 10 утра.
Сульт, до сих пор следовавший за Ожеро по уже опустошенной дороге, прислал курьера с отчаянным прошением назначить ему любое другое направление "чтобы не дать войскам умереть с голода, если он все время будет следовать в тылу другого корпуса". (5*) Ему выделили другой участок наступления - слева от Ожеро с направлением на Цеханов. Здесь же неожиданно оказался Мюрат с частью его Резервного кавалерийского корпуса. В коварном польском климате маршал схватил простуду и отстал от войск, застряв на несколько дней в Варшаве, пока смог снова сесть в седло и сейчас приближался к Лопачину, куда уже подтягивался авангард IV корпуса.
Общее положение русских, чья диспозиция никак не соответствовала быстро менявшимся реалиям, было сложным и опасным.
Взглянем на карту (она приводится ниже) и начнем с Буксгевдена, о котором мы до сих пор лишь упоминали. Согласно плану Каменского, к 12-13 декабря полностью устаревшему, половина сил Буксгевдена, две дивизии, Анрепа и Эссена, находились на марше и подходили к с. Попово, за Наревом. Французы об их присутствии даже не догадывались. Для нас, в силу своей удаленности, на данный момент они тоже были бесполезны. С их выделением фактически в тыл четвертая часть армии на время выпала из активных действий.
Сам Буксгевден, с одной дивизией, Тучкова, стоял на прямо противоположном фланге, на Нареве, у с. Маков. Последняя из четырех его дивизий, Дохтурова, прибыла в Голымин, откуда ей следовало, в качестве резерва, следовать  за Беннигсеном, на которого в предполагавшемся первоначально наступлении возлагалась ключевая роль.
Самая крупная группировка русских войск, 3 дивизии из корпуса Беннигсена, сгрудилась в Новомясто, там же находились и Беннигсен с Каменским.
Поскольку, посланный накануне к Остерману в Чарново флигель-адьютант Уваров не вернулся, угодив в плен, фельдмаршал решил лично уяснить себе положение на левом фланге и отбыл в карете с небольшой свитой, передав командование Беннигсену. Тот немедленно воспользовался властью, столь неожиданно вновь упавшей ему в руки, отменил все прежние приказы, предписывающие армии наступать, и отдал новый, общий для всех: "Всем генералам... я предписал оставить, не теряя времени, дорогу, на которой они находятся, и направляться к Пултуску, куда спешить в возможной скорости".(3)*
Беннигсен и прежде рассматривал Пултуск, как удобное место для оборонительного сражения. Перед городом простиралось обширное поле, а два моста через Нарев позволяли отступить целой армии в случае неудачи. Теперь же добавилась еще более важная  причина, как можно быстрее стянуть войска обратно к городу. После того, как французы заняли Чарново, им открывались несколько прямых дорог на Пултуск. Захвати они пултусские переправы первыми, вся русская армия оказалась бы в мешке.
Местом промежуточного сосредоточения войск Беннигсен назначил Стрегочин и в 10 вечера того же дня головная колонна армии достигла местечка. Сюда же, пришел отряд Барклая, отступавшего от Колозомба. 
Французы интуитивно следовали за русскими. Ожеро, выдвинув вперед легкую кавалерию, преследовал Барклая и днем 12-го занял оставленное русскими Новомясто.
Наполеон застрял у Чарново, пытаясь разобраться в обстановке и реорганизовать скопившиеся здесь войска. Дравшиеся всю ночь две дивизии Даву тоже нуждались в отдыхе и в погоню за русскими отступившими к Насельску, отправились 3 свежих полка из дивизии Фриана.
В Насельске все еще находился Остерман-Толстой. Его совершенно истощенные батальоны крайне нуждались хотя бы в краткой в передышке, и он до сих не имел никаких новых приказов, поэтому граф дал им вынужденный отдых. Сил у него несколько прибавилась: в городке он застал отряды Багговута, уже бывшего здесь ранее, и Дохтурова, отступившего из соседнего села Борково, когда рядом появились французские разъезды. Совместно у обоих было два полка пехоты, около 1500 кавалерии и 12 конных орудий.
Неожиданностью для всех стало появление фельдмаршала Каменского - к полудню он приехал в Насельск в карете с небольшим эскортом. По-видимому это был последний наиболее адекватный поступок командующего, после чего у него стали проявляться признаки умственного расстройства. Но сейчас после личного общения с генералами, уяснив, наконец, что он имеет дело не с каким-то отдельными французским корпусом или двумя, как предполагалось, а с Наполеоном, а, следовательно, и всей его армией, фельдмаршал приказал Остерману идти к месту общего сбора в Стрегочин и сам тотчас отбыл туда же.
История умалчивает о подробностях этой встречи, известны лишь ее дальнейшие последствия. Багговут со своим отрядом покинул село и отправился кратчайшей дорогой в Пултуск, чтобы защитить там переправы. Остерман - в  Стрегочин, как ему и предписывалось. Дохтуров остался в селе, прикрыть их отход. 
К 1 часу дня французы силами трех полков подошли к Насельску. Русские встретили их огнем. Бой был хотя и короткий, но ожесточенный: французы отступили, потеряв 127 человек, то есть, более роты, прекратили атаку с фронта и стали обходить село с флангов, после чего русский гарнизон из Насельска отступил, выиграв отступавшим отрядам несколько драгоценных часов. (5*)
Заняв Насельск, Наполеон устроил себе штаб в небольшом старинном замке рядом с селом и отдал новые приказы: "Он вознамерился правым крылом своим отрезать русской армии переправу через Нарев у Пултуска, а левым обойти её правое крыло и тыл. Для сего велел он корпусу Ланна, усиленному одною пехотною дивизией из корпуса Даву и одною драгунскою, взятой из резерва, овладеть Пултуском. Сульту и Ожеро от Сохочина, а Даву, гвардии и гвардейской коннице от Насельска идти к Голымину, Макову и Рожану, тесня встречаемые ими русские войска и становясь на путь нашего отступления" . (9)*
Положение войск 12-13 декабря 1806 года.
© Авторская реконструкция - А.М.


БОЙ ПРИ ЛОПАЧИНЕ. ХАОС В РУССКОЙ АРМИИ
В тот же день произошел еще один бой, на другом фланге нашего расположения. На этом участке самым ближним к противнику оказался отряд генерала Палена. Получив депешу, с приказом - немедленно возвращаться, он повернул назад, решив идти берегом реки Сонна на соединение с армией, дорогой через Лопачин, где находилась, дамба, служившая одновременно и переправой. Его отряд состоял из 21-го егерского полка, 10 эскадронов Сумского гусарского и роты конной артиллерии майора Пирогова - 12 пушек.
При приближении к переправе, 13 декабря, Пален выслал вперед 2 эскадрона гусар в разведку. Они без приключений прошли по дамбе на другой берег, но, когда к ней приблизилась основная колонна, подступы к переправе преградила кавалерия Мюрата, который сам находился во главе ее. Разумеется, Пален этого знать не мог, так же, как этот факт не отмечен в нашей историографии. Под командой Мюрата находились две бригады легкой кавалерии, Ватье и Лассаля, за которыми шла драгунская дивизия Клейна.
Дорога, по которой следовал отряд Палена, шла между холмами через довольно широкую топкую низину, поросшую кустарником и мелким лесом. Противник появился примерно в 1 час дня, сначала на холмах, справа от дороги. (15)*
Генерал немедленно остановил отряд, развернув его в боевой порядок. Орудия были распределены поровну по 4, на каждый фланг и центр. Едва русские успели построиться, как французская кавалерия атаковала правый фланг, но была остановлена картечью и меткой стрельбой егерей, рассыпавшихся в цепь. Как только была отбита эта атака, кавалерия Мюрата налетела на левый фланг, но также не выдержала орудийного огня и стрельбы егерей, действовавших в рассыпном строю. 
Наступила очередь и центра, где находились основные силы 21-го егерского, стоявшего в линейном порядке. Он также был атакован и также отразил атаку главным образом благодаря эффективной стрельбе 4 пушек Пирогова. Вражеская кавалерия отошла, даже не приблизившись на ружейный выстрел.
Все эти атаки свидетельствовали, что против нас пока действовал лишь авангард, не имевший достаточно сил, чтобы разбить столь небольшой отряд. Обороне Палена способствовал и характер местности, сильно затруднявшей применение кавалерии и благоприятствовавший действиям егерей.
Понятно, что долго так продолжаться не могло. На холмах, занятых французами появилась их артиллерия и начала осыпать русские шеренги ядрами. Батарея Пирогова отвечала, но вскоре 3 из его орудий были разбиты, а их орудийная прислуга перебита. К французам также стала подходить и пехота.
Положение Палена становилось безнадежным, но своим  сопротивлением он все же выиграл себе время, короткий зимний день закончился, стемнело и в 6 часов вечера генерал начал отход по единственной дороге, которая у него еще оставалась, на Цеханов. Разбитые орудия пришлось оставить. Из-за темноты и неблагоприятных особенностей рельефа противник не преследовал.
Те 2 эскадрона сумских гусар, что оказались отрезаны в начале боя по другую сторону Сонны, направились в Слубово, но не остались не замеченными - за ними в погоню кинулась легкая кавалерия Лассаля. Преследование, своего рода смертельное состязание - у кого кони лучше? - упорно велось французами до самого Слубово и прекратилось, когда оттуда на выручку своим пришел отряд кирасир.
Оказалось, что Слубово занято многочисленными русскими войсками под командованием князя Голицына, собравшимися из разных мест. Князь находился здесь по той же причине, что и Пален, и другие русские части, занявшие по одиночке различные мелкие деревушки и хутора. Отряд предназначался в резерв Беннигсену в его не состоявшемся наступлении, задуманном Каменским.
Первоначально под началом князя находились два кавалерийских полка: его собственный, шефом которого он являлся, Орденский кирасирский, а также Псковский драгунский; один пехотный - Костромской мушкетерский, и 18 тяжелых батарейных орудий.
В Слубово Голицын бесцельно простоял до 13-го числа, получая разноречивые приказы: сначала - идти в Стрегочин, потом - оставаться в Слубово, до будущих указаний.
Утром 13-го князь понял, что его положение стало крайне опасным. Один за другим в Слубово пришли, отрезанные от главных сил, Днепровский мушкетерский, Таврический гренадерский и Малороссийский кирасирский полки. Последними примчались два эскадрона Сумских гусар из отряда Палена, за которыми следовала погоня. Отогнав ее своими Орденскими кирасирами, генерал узнал от так счастливо спасшихся беглецов, что французы большими силами обходят его вдоль течения Сонны. Где сам Пален - неизвестно. Патрули доносили, что и на дороге из Стрегочина тоже появились вражеские разъезды, значит и путь на Пултуск перекрыт!
У Голицына оставалось лишь одно направление для  отхода - к Голымину, где, как он знал, находилась, или, по крайней мере, должна была находиться, 7-я дивизия Дохтурова.
Туда он и направился со своим сильно разросшимся отрядом: сейчас под его командой находилось уже 3 пехотных, 3 кавалерийских полка и 18 орудий.
Характер всех этих событий показывает, что русская армия 12-13 декабря утратила свою целостность, как единая сила, подчиненная воле своего полководца. Каменский фактически устранился от командования после того, как, покинув Насельск, едва не попал в плен, столкнувшись с французским разъездом. Фельдмаршалу пришлось бросить карету, пересесть на лошадь, спасаться бегством и блуждать в поисках своих войск, пока он, совершенно разбитый ездой верхом, догнал колонну Павловского полка.
Ему немедленно нашли другую повозку, но пережитые злоключения доконали старика, он стал впадать в слабоумие, о чем, в числе прочего, свидетельствуют воспоминания принца Евгения Вюртемберского - генерала от инфантерии на русской службе, состоявшего при штабе Беннигсена. В своих мемуарах, изданных в Пруссии в 1848 году, он описывает, каким увидел в тот день фельдмаршала:
«Граф Каменский в бараньем тулупе, с надетою через плечо маленькою шпагою и с повязанном в виде чалмы на голове грязным платком, вылез из повозки, чтобы сесть на коня. Он подъехал к Павловскому гренадерскому полку и закричал солдатам, что «… их предательски предают; все потеряно, они могут бежать домой — он сам лично будет впереди всех!». (5*).
Седоусые гренадеры изумленно смотрели на командующего, а Евгений Вюртемберский тотчас поспешил к Беннигсену, поведав ему об этой безобразной сцене. Очевидно, уже с этого момента Беннигсен решил полагаться более на собственные решения, нежели на приказы впадавшего в маразм командующего. Также поступали и многие другие генералы. Формально, Каменский еще командовал, фактически в армии воцарилось разноначалие и хаос, ее передвижения стали настолько непредсказуемы, что это ввело в заблуждение Наполеона.
13-го и утром 14-го декабря, в то время, как все его корпуса шли вперед, Император с гвардией все еще находился в Насельске, запутанный многочисленными сообщениями о странных маневрах противника, чьи колонны видели в самых разных местах, зачастую в тылу у французов, двигавшихся по непонятной диспозиции. Совершенно замороченный этими донесениями, Наполеон даже заподозрил ловушку и слишком поздно понял, что это блуждающие, отрезанные от главных сил, отряды ищут пути, чтобы соединиться со своими.
Всего лишь два дня, потерянные на отдых в Насельске, стоили Наполеону очень дорого. Ни он сам, ни гвардия не смогли принять участие в двух решающих сражениях ближайших дней, при Голымине и Пултуске, иначе их исход, да и всей кампании, мог оказаться совсем иным.

К следующей главе    К предыдущей главе   К оглавлению

© Авторские права: Александр Морозов. Москва. 2016-2021 гг.

(3)* "Записки графа Л. Л. Беннигсена о войне с Наполеоном 1807 года".

(5*) Оскар Фон-Леттов-Форбек: "История войны 1806 и 1807 гг.".

(9)* А.И. Михайловский- Данилевский. "Описание второй войны Императора Александра с Наполеоном в 1806 и 1807 годах".

(15)* "Журнал военных действий Императорской Российской армии - с начала до окончания кампании, с Ноября 1806-го до июня 1807-го года".

(20)* Francis Loraine Petre "Napoleon's Campaign In Poland 1806-1807".