ГЛАВА XXVI
БИТВА ПРИ ПРЕЙСИШ-ЭЙЛАУ: ЧАСТЬ - V.
ПРОПАВШИЙ ГЕНЕРАЛ. НАСТУПЛЕНИЕ МАРШАЛА ДАВУ.
ПОРАЖЕНИЕ ПОСЛЕ ПОБЕДЫ

Фрагмент картины "Битва при Прейсиш-Эйлау".
Худ. Жан-Антуан-Симеон Форт
Какие бы цели не ставил перед собой Наполеон, пожертвовав своей лучшей кавалерией, и как бы катастрофически не закончилась ее атака, она не осталась без последствий для обеих сторон. Русские тоже понесли очень большие потери, особенно сильно пострадала пехота центра. Часть егерских полков, рассыпанных в перед нею, были просто сметены. Переживший битву капитан Отрощенко вспоминал эти минуты:  "Во время сражения 7-й егерский полк был разорван французскими колоннами, шедшими атаковать наши линии. При мне осталось только два рядовых и из тех один уже был ранен; я не видел ни офицеров, ни унтер-офицеров и потому решился отступить с этими двумя егерями. Позади себя я нашел лежащий, не помню какой егерский полк и предупредил его о том, что впереди никого уже из наших нет. В это время пуля задела моего здорового егеря.
Я надеялся найти сколько-нибудь на том месте, где мы ночевали. Нашел действительно около тридцати человек, велел им пополнить патроны из патронных ящиков, выпить по крышке водки и повел их опять в бой, приглашая с собою и капитана, рапортовавшегося больным. Он согласился и мы пошли вместе; но когда пошли под ядра, то у него заболел живот; я простился с ним и пошел с егерями в боевые линии. Здесь присоединился к сражавшимся чужим полкам и был тут до самой ночи". (24)*
И все же, когда совершенно расстроенная и сильно поредевшая французская кавалерия отхлынула, был момент, когда Беннигсен имел шанс нанести своему именитому противнику полное поражение. С этим согласны буквально все участники той битвы. Наиболее полно это ощущение, смешанное с явным разочарованием, передается в строках Дениса Давыдова: "Весь корпус Ожеро, три кавалерийские дивизии и конная гвардия представляли лишь одни обломки. Шесть орлов было взято нашими. Какая была минута для дружного и совокупного напора всех сил наших..." (26)*
Ему вторит Бенкендорф, но с одной интересной оговоркой: "Если бы генерал Беннигсен находился в этот решающий момент на своем посту, возможно, он приказал бы всей массе оставшейся кавалерии наступать, и этим она развила бы наш успех и завершила полное поражение неприятеля". (16)*
Тучков, командовавший правым флангом, видя наш полный успех в центре, готов был атаковать и запросил на то разрешение командующего. Но Беннигсен загадочным образом исчез. Когда его хватились, единственное, что было известно, это, как он сел верхом и с несколькими сопровождающими куда-то отбыл. Никто не подозревал его в трусости- на протяжении своей службы Беннигсен показал себя храбрым офицером и не зря заслужил генеральские эполеты. Решили, что генерал погиб, отправившись к войскам, когда французская кавалерия, в момент кульминации своей самоубийственной атаки, прорвала наш центр.
Хуже и быть не могло, в роли ответственных за судьбу армии оказались не готовые для того лица: старшими формально являлись: личный представитель Царя генерал граф Толстой, генерал-квартирмейстер Штейнгель и фактический начальник штаба - генерал Б.Ф. Кнорринг, хотя штаба, как такового, Баннигсен себе не завел, все главные решения принимал он сам, не слишком заботясь о мелочах. Приведем еще одно интересное наблюдение Бенкендорфа, который перед битвой находился в свите командующего:
"Генерал Беннигсен приказал созвать всех дивизионных командиров; я подошел к ним так близко, как это было возможно, чтобы слышать последние приказы перед генеральным сражением: я был очень удивлен, ничего не услышав". (16)*
И вот теперь главнокомандующий исчез, не оставив себе ни заместителя, на такой случай, ни подробных указаний, как действовать полкам и дивизиям помимо общей диспозиции, начертанной перед сражением. Русская армия оказалась парализована и войска наши, столь решительно преследовавшие уже сломленного противника, не получая приказов и поддержки, стали возвращаться назад.
"Тогда обе сражавшиеся армии вошли в то самое положение, в котором находились они до резни и сечи, до бойни, бесполезно пожравшей такое множество, и все эти чудеса храбрости, все это самоотвержение, весь этот героизм воинов, загромоздивших трупами своими поле кровавого прения, обратился не во что, как будто его и не бывало!.." (26)*
Хотя Михайловский-Данилевский пытается выгораживать русского полководца, упоминая вскользь, что он отсутствовал всего час, Бенкендорф в своих мемуарах откровенно безжалостен:
"Генерал Беннигсен на протяжении нескольких часов не появлялся на поле битвы".  Бенкендорфу, наверное, виднее, он был штабной все-таки, и не простой - императорский адъютант!
С этого момента всё в мемуарах Беннигсена, что касается описания сражения при Прейсиш-Эйлау, сплошная путаница, из которой мало что можно понять. Оно и не удивительно, ведь он до самого вечера даже не знал, как без него шло сражение, не отдал ни одного приказа из тех, что приписывает себе! Признаем этот факт, как бы не сопротивлялась тому наша врожденная "национальная гордость великороссов".

Битва при Прейсиш-Эйлау, картина из фондов Калининградского историко-художественного музея
К загадочному исчезновению генерала мы еще вернемся, а пока обратимся вновь к полю битвы и посмотрим, как там развивались события. Наполеон, которому сама судьба дала такую волшебную отсрочку, лихорадочно пытался собрать из разбитых частей подобие центра, опорой которого стала Старая гвардия. К ней пристраивались жалкие остатки корпуса Ожеро, переданного теперь под начало Кампана. За ними полукругом выстроился, приводя себя в порядок после чудовищных потерь, Резервный кавалерийский корпус Мюрата. В таком зыбком положении Наполеон стал ждать решительного русского наступления, но оно не последовало. Зато на левом русском фланге, наконец, появился корпус Даву - один из самых сильных в Великой армии: 3 дивизии, около 15 000 штыков.
Когда под Элау еще только началась артиллерийская канонада, III армейский корпус подходил, сильно растянувшись на марше. Если две дивизии, Морана и Фриана, и легкая кавалерийская бригада Марюла с рассветом оказались всего в 3-4-х милях от Зерпаллена, то Гюден отставал на 10 миль.
Приближение Даву было замечено казаками, имевшими стычку с конными стрелками Марюла. Это случилось примерно в 8-30 утра, а к 10 наши егеря вступили в перестрелку с фланкерами первой французской колонны Фриана, подошедшей на мушкетный выстрел. Но Фриан не стал атаковать село, оставив перед ним лишь один свой 48-й линейный полк. По плану Даву, его 2-я дивизия (4 полка, 8 батальонов) пошла в обход русского левого фланга, направляясь к Заусгартену, в то время, как взять Зерпаллен должен был прибывший следом за ним Моран с его 1-й дивизией: 5 полков, 13 батальонов.
Когда Багговут обнаружил, сколь значительные силы собираются против него, он зажег селение и начал отход, на левый фланг Остермана, к Заусгартену. Едва русские оставили село, как в него следом вошел 48-й полк, но сразу же двинулся на соединение со своей 2-й дивизией, а Моран, построился напротив Остермана, выдвинув вперёд 2-ю бригаду Этьена Рикара, в составе 30-го и 17-го линейных полков и примкнувшего к ним 10-го полка легкой пехоты из дивизии Сент-Илера, который составил его левый фланг.
Вторая бригада Морана, которой командовал Д'Оньери, 51-й и 61-й линейные полки, пока осталась в резерве, развернувшись по обе стороны от горящего села. 
К тому времени главные драматические события в центре завершились: корпус Ожеро был разбит, как и большая часть французской элитной кавалерии.  Боеспособными из нее остались всего две дивизии: Мильго, не участвовавшая в смертоносной атаке на русские позиции, и Клейна, действовавшая ранее против русского левого фланга. Все надежды Наполеона были теперь на Даву и его III корпус и он передал обе эти драгунские дивизии в его полное распоряжение.
С 12 до 13-00 Даву завершил развертывание обеих своих передовых дивизий. Моран поначалу попытался сразу развить успех. Рикар, со всеми тремя полками начал преследовать Багговута, но тот заслонился от него Изюмским гусарским и Курляндским драгунским полками, которые провели удачную атаку, заставив своих преследователей остановиться. Но куда опаснее, чем эта атака, оказался огонь сильной батареи русского левого фланга. Под ее обстрелом Рикар дрогнул и поспешно отступил, тем более, что Сент-Илер, расстроенный ранее русской кавалерией, не смог его поддержать, лишь его 10-й полк легкой пехоты участвовал в атаке.
Огонь русской артиллерии на этом участке был так силен, что досталось и стоявшим в резерве 51-му и 61-му полкам, меньше, чем за час они потеряли 1/3 своего состава и несколько легкий орудий было разбито. Французы пытались подавить нашу артиллерию, выслав вперед вольтижеров, но без успеха -  их тотчас атаковали наши гусары, обратив в бегство.
Тем временем Фриан подошел к Заусгартену, где русские успели выстроить оборонительный порядок. В самом Заусгартене встал Рязанский пехотный полк, справа от села занял позиции Багговут,  а Каменский с его 14-й резервной дивизией - слева. Креговские высоты за Заусгартеном русские заняли полками резервной пехоты Дохтурова, установив здесь же 30 орудий,  взятых из резерва и с левого фланга.
Начало наступления Даву: бой за обладание Заусгартеном и Креговскими высотами. © Авторская реконструкция - А.М.

"Около первого часу пополудни на гребне высот, к которым примыкал наш левый фланг, замелькало несколько отдельных всадников. За ними показались громады конницы, а там выдвинулись громады пехоты и артиллерия. Горизонт зачернел и взволновался. Холмы Заусгартена, дотоле безмолвные, сверкнули, оклубились дымом и проглаголали," - так, в своем поэтичном стиле описал Денис Давыдов начало нового французского наступления.
Около полудня русские предприняли атаку силами кавалерии на неосторожно выдвинувшуюся вперед легкую конную бригаду Марюла, действовавшую в половинном составе, всего 3 эскадрона, около 300 всадников. Не приняв боя, французские конные стрелки отошли к 33-му линейному полку, который огнем отразил атаку. Русская кавалерия откатилась, но вскоре вновь повторила атаку, которая теперь была поддержана пехотой. С этого момента закипел яростный бой за обладание Заусгартеном.
Напряжение быстро нарастало. Один французский батальон 33-го полка, под командованием бригадного генерала Лоше, на штыках ворвался в Заусгартен и ударил на стоявший там Рязанский полк. Однако, рязанцы не дрогнули и через полчаса, не получив поддержки, Лоше отступил.
Бой разгорелся по всей линии, русские контратаковали, ударив на 33-й и 48-й полки, которые попятились, когда пал храбрый Лоше, лично вдохновлявший своих солдат. Фриан ввел в бой резерв: 111-й и 108-й полки, отбил атаку и сам перешел в наступление, но успеха  не добился и запросил подкреплений.
Даву отправил ему в помощь 51-й линейный, взяв его у Морана. Но русские у Заусгартена стояли твердо.
Ситуация изменилась, когда Моран, присоединив к себе Сент-Илера, построился в колонны и силами 7 полков начал наступление с фланга на Креговские высоты, откуда столь успешно действовала русская артиллерия, поддерживая войска Багговута и Каменского. Картечь не остановила французов и, когда те подошли к самим батареям, русские с высот решительно атаковали их вниз по склону. Штыковой бой, однако, закончился не в нашу пользу - одолев числом, Моран и Сент-Илер пробились на плато и захватили находившиеся здесь наши орудия. Победа стоила французам больших потерь, а 13-й полк легкой пехоты настолько пострадал, что его пришлось отвести в тыл.
Даву, между тем, продолжал атаковать Заусгартен, подтянув на этот участок свою корпусную артиллерию, 30 тяжелых орудий, что значительно облегчило Фриану его задачу. Дохтуров, в свою очередь, ранее постоянно направлял сюда резервы, но они были почти исчерпаны.  У французов же они еще оставались - на поле боя прибыл авангард 3-й дивизии Гюдена. Получив от него в подкрепление 12-й полк линейной пехоты и, пользуясь тем, что наша артиллерия на Креговских высотах смолкла, Фриан усилил натиск и в этот раз  сопротивление русских у Заусгартена было сломлено.
Уступая превосходству врага и его напору, Багговут и Каменский начали отход.
Каменский, при поддержке казаков Платова, стал отступать к небольшому селению Кутшиттен, а затем развернулся, оперевшись одним флангом на Кутшиттен, другим - на Ауклапен, где утром находилась ставка Беннигсена.
Багговут частью своих сил попытался удержаться в березовой роще, но в итоге тоже отошел к Ауклапену, заняв позицию справа от него.
Видя плачевное положение, в котором оказался его фланг, Остерман попытался перехватить инициативу. У русских в резерве еще оставалась кавалерия левого фланга, 20 эскадронов Палена и Корфа. Им было приказано атаковать пехоту Фриана, захватившую Креговские высоты. Из-за вновь начавшегося снегопада и особенностей местности, уже торжествовавшие свой успех французы не заметили приближения русской конницы, которая сходу смяла 10-й полк легкой пехоты Сент-Илера, опрокинув его на другие полки. Из тесноты на Креговском плато французы не смогли даже построится в каре и сбились в одну огромную толпу, настолько большую и плотную, что русская кавалерия не смогла ее разбить, лишь потеснила на 300 шагов, а затем ей в свою очередь пришлось отступать, когда на помощь своей пехоте подоспели драгуны Клейна.
Плато осталось за французами.
Даву сразу же стал перебрасывать сюда свои пушки и вскоре 30 его тяжелых орудий начали простреливать позиции русской армии насквозь. Весь левый русский фланг терпел поражение.
"Беспорядок начинал сказываться в наших войсках. Вся часть поля сражения, от Кутшиттена до Шмодитена, покрылась рассеянными солдатами: они тянулись к Кёнигсбергской дороге под прикрытием тех из своих товарищей, которые, не теряя ни духа, ни устройства, обливали еще кровью своею каждый шаг земли, ими оспариваемый. Перекрестный огонь умножавшихся батарей неприятеля пахал, взрывал поле битвы и все, что на нем ни находилось. Обломки ружей, щепы лафетов, кивера, каски вились по воздуху; все трещало и рушилось". (26)*
Остерман попытался еще раз испытать удачу, собрав в одну колонну третьи батальоны своего фланга и предпринял контратаку, но не имел успеха, и, поскольку враг стал его обходить и, одновременно, обстреливать  из орудий продольным огнем, нанося огромные потери, весь наш левый фланг вынужден был начать отступление и откатился аж за Ауклапен, где французская артиллерия не могла его достать. 
Заняв Креговские высоты, Даву произвел перегруппировку. Наполеон отозвал от него дивизию Сент-Илера, приказав ей встать на фланге Резервного кавалерийского корпуса Мюрата, чтобы прикрыть разрыв между французским центром, и наступающим III корпусом. Из-за тесноты на столь малом для боя пространстве и не способствующих действию кавалерии особенностей местности драгунская дивизия Клейна также была отведена в резерв, в то время, как кавалерия Мильго продолжала осуществлять поддержку своей пехоты. 
Но Даву теперь располагал уже всеми 3-я своими дивизиями. В центре его 48-й полк Фриана атаковал Ауклапен и занял его, благодаря прежде всего поддержке 30-пушечной батареи, бившей с Креговских холмов. Под ее выстрелами русские дрогнули и бежали через село, которое, идущие за ними французы взяли почти без боя.
Стремясь развить успех, маршал послал следом бригаду Готье из  дивизии Гюдена (25-й и 85-й линейные полки), за которой шла бригада Пети՛ (12-й и 21-й полки), но она пока только сосредотачивалась.
Кульминация наступления Даву: поражение русского левого фланга и захват Ауклапена. © Авторская реконструкция - А.М.

Другая часть сил III корпуса начала совершать глубокий охват русской армии. С этой целью два полка, 108-й Фриана и 51-й Морана, вклинились между Ауклапеном и Кутшиттеном, где еще продолжал сопротивляться Каменский, а, 30-й, Морана, двинулся еще правее и захватил с. Лампаш. Бой теперь шел в тылу русской армии.
Целью Даву, который упорно стремился пробиться за Ауклапен, являлось,  видимо, соединение с корпусом Нея, прибытие которого вот-вот ожидалось с другой стороны. В этом случае русская армия оказалась бы между молотом и наковальней и была бы раздавлена, как пустой орех.
Оставшиеся части Морана и Фриана, наиболее сильно пострадавшие ранее, остались в резерве на Креговских высотах и частично развернулись перед центром русской армии. Командовавший здесь генерал Сакен вынужден был развернуть фронт под прямым углом к своему первоначальному положении и отозвать, уже было направленную, чтобы ликвидировать прорыв у Ауклапена, свою 8-ю дивизию.
Судьба лишенной единоначалия русской армии повисла на волоске. Растерянные Кнорринг и граф Толстой, похоже совершенно отчаялись и полностью утратили контроль над ходом сражения. Не придумав ничего лучшего они спешно отправили офицера с наказом, найти любой ценой корпус Лестока и просить его ускорить движение, с указанием, чтобы тот примкнул не к правому флангу, как планировалось изначально, а шел на левый, которому уже угрожал полный разгром. В эти минуты был тяжело ранен командовавший резервами генерал Дохтуров. Его заменил Багратион, "который в минуты опасности поступал на свое место силою воли и дарования"( 26)*, он собрал вокруг себя остатки резервов и контратаковал Ауклапен, выбив оттуда 48-й линейный.
Но французы тотчас вернулись с сильными подкреплениями: 25-м и 85-м полками из свежей, только что прибывшей, 3-й дивизии Гюдена. Одновременной атакой они вновь овладели Ауклапеном и примыкавшей к нему березовой рощей.
В эту минуту генерал Сакен вдруг проявил некое подобие инициативы. По рангу и положению он оказался старшим среди генералитета. Поэтому ему в этом сражении, как и некогда при Пултуске, выпало самое почетное назначение - командовать центром. Но нашему центру при Прейсиш-Эйлау очень сильно досталось: он пережил "гомерическое побоище" и дважды после этого был прорван французской элитной конницей. Сакен, судя по едким ремаркам в его адрес Беннигсена, не отличавшийся другими достоинствами, кроме знатности и ранга, видя, как внезапно перед ним оголился весь левый фланг, а артиллерия с Креговских высот стала осыпать его ядрами, занервничал и дрогнул:
"Видя армию обойденную с фланга, Сакен сказал графу Остерману и стоявшему возле него начальнику конницы левого крыла графу Палену:
"Беннигсен исчез. Я остаюсь старшим; надобно для спасения армии отступить!..." (16)*

К следующей главе    К предыдущей главе   К оглавлению

© Авторские права: Александр Морозов. Москва. 2016-2021 гг.

(24)* "Записки генерала Отрощенко: 1800-1830".

(26)* Денис Давыдов: "Воспоминание о сражении при Прейсиш-Эйлау".

(16)* "Воспоминания А. Х. Бенкендорфа. Зимняя кампания 1806-1807".

(9)* А.И. Михайловский- Данилевский. "Описание второй войны Императора Александра с Наполеоном в 1806 и 1807 годах".